Аргентинские фермеры за 20-25 лет перешли от традиционной технологии к прямому посеву. Как им это удалось – читайте в интервью Анатолия Гунзерова, специалиста по продажам аргентинской сельскохозяйственной техники.

Аргентина – мировой лидер по применению технологии прямо­го посева. Люди едут сюда со всех концов света, чтобы увидеть, как это работает. Вот уже 9 лет я принимаю здесь делегации, и каждый год есть представители Казахстана, которым интересна эта технология. Моя дочь Екате­рина помогает мне составлять образовательные программы, в которых кроме посещения институтов и заводов есть и ви­зиты на сельхозпредприятия. У каждого фермера своя история, но все они работают по техноло­гии прямого посева NO-TILL. Во время одной из таких встреч я и записал это интервью с арген­тинским фермером.

 – Расскажите о себе казах­станскому читателю…

– Меня зовут Фернандо Педро Липера, я живу в городе Чивел­кой. Родился в 1960 году в Арген­тине. В 1984-м получил высшее образование в Университете Буэнос-Айреса по специально­сти «инженер-агроном». После окончания университета не­которое время работал там же, затем начал работать в фирме по оказанию консультационных услуг по вопросам сельского хозяйства до 1987 года. Я зани­мался анализом почв, анализом качественных параметров зерна для продажи и вопросами посе­ва. Сложно было зарабатывать этой профессией, так как арген­тинские сельхозпроизводители тогда привыкли работать без консультантов. Они работали по старой технологии из поколения в поколение, и это их устраивало. Знания передавались от отца сы­ну. Они знали только агрономов из ИНТА (Аргентинский институт аграрных технологий), специали­стов по продаже семян и средств защиты растений и изредка у них бесплатно консультировались. Обращались они время от вре­мени и к нам за консультациями, если у них появлялись вредите­ли или болезни. Но платить за консультационные услуги они не хотели, надеялись, что государ­ство возьмет на себя эти затра­ты. Поэтому нашими клиентами были промышленники, врачи, адвокаты – все те, кто не имел раньше никакого отношения к сельскому хозяйству и не имели семейных традиций в этой сфере деятельности, но потом попали в аграрный сектор. Эти люди ча­ще всего пользовались нашими услугами.

– Как вы стали фермером?

– В 1986 году моей жене в на­следство досталось 250 га земли, и я начал работать на ней, про­должая оказывать консульта­ционные услуги до 1988 года. В этом же году я взял в аренду 800 га, без всякого контракта, только под честное слово. Прошло 26 лет, и я продолжаю арендовать этот участок без каких-либо до­кументов, что совсем не харак­терно для нашей страны.

С 1986 года мы работали по традиционной технологии возделывания сельскохозяй­ственных культур. Весь год мы только и делали, что работали в поле то с плугом, то с чизелем, то с культиватором, то с диска­тором. Как только заканчивали один проход, нужно было снова обрабатывать поле, так как все зарастало сорняком. Работали день и ночь, в две или три сме­ны. В кабинах тракторов не было кондиционеров, у трактористов видны были только белые зубы на лицах, покрытых толстым слоем пыли. Механизаторы по 10 месяцев в году не вылезали из тракторов и не выезжали с полей. Фильтры тракторов от такого напряженного графика работы нужно было продувать несколько раз в день, моторы очень быстро изнашивались.

– Фернандо, и как же вы перешли на нынешний метод выращивания культур?

– В 1994 году с очень большой осторожностью, испытывая раз­личные приспособления для сеялок, я начал сеять прямым посевом стерневую сою (сразу после уборки пшеницы, следом за комбайном). И это нам очень понравилось просто потому, что можно было работать меньше, сохранялась влага в почве. Ведь в декабре в провинции Буэнос- Айрес всегда стоит сухая и жар­кая погода, и когда мы пахали и потом дисковали землю, влаги в почве уже совсем не оставалось. Именно эти факторы – мень­шая эксплуатация техники и сохранение влаги в почве – по­влияли на то, что мы перешли на прямой сев.

В 1999 году в нашей стране снизилась стоимость глифосат­содержащих гербицидов, появи­лись первые зерновые сеялки, адаптированные для технологии прямого посева. И мы начали сеять зерновые культуры по та­кой технологии, немного позже таким же способом и кукурузу стали высевать. Мы поняли, что, делая механическую обработку почвы, мы ускоряли минера­лизацию азота, но при этом на черных парах теряли влагу. Мы поняли, что при прямом посеве обязательно нужно вносить удобрения. И когда выработали стратегию внесения удобрений, то полностью, на 100% площадей, перешли на технологию NO-TILL. Увеличили персонал на 40%, на 100% использование тракторов, но появлялась возможность на 500% увеличить посевные пло­щади. Посев всегда происходил в оптимальные сроки, моторы и двигатели тракторов не изна­шивались. Персонал находился в полях всего 150 дней в году, механизаторы перестали рабо­тать по ночам. Они выходили из тракторов чистые, как банков­ские работники. Остальное вре­мя занимались обслуживанием и ремонтом техники, но уже не в поле, а в ангарах для сельхоз­машин.

– Удалось увеличить посев­ные площади?

В университете нас учили, что, для того чтобы сохранять плодо­родие полей и получать хорошие урожаи, необходимо чередовать циклы растениеводства с цикла­ми животноводства. Высевать многолетние травы, что мы и старались делать. Молодняк КРС пасли на более бедных почвах, а скот для интенсивного откорма выпасали на одной трети пло­дородных площадей. В течение последних десятилетий цены на мясо только снижались, в то же самое время цены на зерно, на­оборот, росли.

 И каждый раз было сложнее поддерживать такую схему земледелия. Нам приходилось уменьшать пастбищные и сено­косные участки, переводя стада на менее плодородные поля. В скором времени пришлось полностью отказаться от живот­новодства.

Однако все это время мы со­вершенствовались в технологии прямого посева. На нашей ферме увеличилась средняя урожай­ность, мы ввели в севооборот поля, на которых выпадало мало осадков и по традиционной тех­нологии было сложно получить хорошие урожаи. Мы научились использовать более эффективно влагу. Сейчас молодняк скота па­сется на полях низкого качества, а животных на интенсивном откорме содержим стойловым методом без выпаса. С 1991 по 2009 годы я также занимался мо­лочным скотоводством, но в на­стоящее время осталось только растениеводство.

– Расскажите о вашей ферме, работе, жизни…

– Наше предприятие называ­ется SILO CHICO S.A. Это 100% семейное предприятие. Общая посевная площадь в хозяйстве занимает 5349 га. Из них 2329 га – это собственные поля, 2420 га арендуем с частичным участием в затратах собственников полей, 600 га арендуем, оплачивая фик­сированную арендную плату.

Вся техника собственная. Но иногда приходится нанимать сторонние предприятия для осуществления некоторых сельскохозяйственных работ на удаленных полях (650 га), когда не успеваем справляться соб­ственными силами.

Валовой сбор культур в про­шлом году составил 30000 тонн (урожай 2016 года). Средняя уро­жайность последних лет: кукуру­за – 10 т/га, пшеница – 5,5 т/га, соя 4,5 т/га, стерневая соя (посеянная сразу после пшеницы) – 3 т/га.

Кадровый персонал арген­тинской фермы SILO CHICO S.A. состоит из одного агронома, двух административных работ­ников, одного ответственного за сельхозмашины, пяти трактори­стов, двух управляющих полями (один из них также работает как тракторист), двух водителей гру­зового автотранспорта, одного президента предприятия (он же инженер-агроном).

Я как президент предприятия занимаюсь следующим: выпол­няю административную работу, во время уборки занимаюсь комбайнами, привожу запчасти на технику, планирую севообо­рот, привожу продукты питания механизаторам в поле, если нуж­но, еду за 500 км за запчастями. Также встречаюсь с управляю­щими банками, когда нужен кре­дит, 100% занимаюсь закупками расходных материалов, подпи­сываю платежные поручения. Полностью контролирую все производство, проверяю каж­дый грузовик, который вывозит зерно. Например, в этом сезоне было отгружено более 1000 гру­зовиков.

Наше предприятие, наверно, сложно назвать примером для подражания, но за 30 лет работы в этой профессии могу сказать, что нам приходилось учиться на собственных ошибках, которые до сих пор иногда допускаем. В основе нашего мировоззрения поддерживаем мнение филосо­фов – богатство народа опреде­ляется его способностью произ­водить, а не продавать за рубеж природные ресурсы. Также по­нимаем, что единственный вид деятельности, который реально создает богатство страны, – это растениеводство. А в основе растениеводства стоит земля и работа человека на этой земле. Любое другое богатство – это ничто. Есть только три формы обогащения страны: первая – война, как это делали еще древ­ние римляне, нападая на соседей (грабеж), вторая – торговля, в основном это обман. И третья – растениеводство, единственно честный способ, когда человек, направляемый Богом, постоянно творит чудо, растит на земле бо­гатство. Сельхозпроизводители создают богатство, а промыш­ленники, торговцы всего лишь распределяют его. Такие мысли объясняют в некоторой форме, почему наше сельхозпредприя­тие способно расти и развивать­ся. Мы всегда получали доход от выращивания различных куль­тур, в течение последних 30 лет. Иногда он был больше, иногда меньше, но всегда был достаточ­но высокий. Причем настолько, что правительство Аргентины ввело дополнительный налог на продажу зерна, так, при про­даже сои в пользу государства отчисляется 35% от суммы реа­лизации.

– Взаимоотношения с кадро­вым персоналом как складыва­ются?

– На моем предприятии я стара­юсь обеспечить своим работни­кам такой уровень оплаты труда, чтобы они могли позволить себе хорошее жилье, медицинское обслуживание, высокий уровень образования, хороший автомо­биль и прочее. Большинство со­трудников работают в хозяйстве более 15 лет, их дети оканчивают среднюю школу, поступают в университеты и после оконча­ния учебы возвращаются к нам. У всех работников есть собствен­ное жилье, построенное нашим предприятием. Человеческий фактор стоит на первом месте.

– А что на втором и далее?

– А на втором месте у меня пра­вильно выстроенное долгосроч­ное планирование. Во внимание принимаю множество факторов, таких как климатические усло­вия, мировые цены на зерно, контроль сорняков, болезней и вредителей, еще и капризы государственных чиновников (например, запрет на экспорт пшеницы и кукурузы). В этом году я впервые за 30 лет не сеял пшеницу – нет цены, экспорт за­крыт и внутри страны перепро­изводство.

На третьем месте стоит покуп­ка земли. Пользуюсь всеми воз­можностями для приобретения земли в собственность. Беру для этого банковские кредиты для покупки сельхозтехники и произ­водственных фондов. Четвертое – это любовь к работе и земле, на которой работаю. Пятое – это эффективное использование сельхозтехники. Шестое – ста­раюсь не пропускать ни одного семинара или конгресса по тех­нологии NO-TILL, путешествую за границу за знаниями. Иногда чей-то опыт или всего лишь одно слово может спасти труд всего года.

– Каким набором техники и орудий располагаете?

– Убираем культуры жатками с шириной захвата 12 метров, обя­зательно используем при уборке бункеры-накопители. При убор­ке зерна имеем оборудование для упаковки зерна в рукава для хранения. Если есть заминка в вывозе зерна с поля, засыпаем его в рукава, но не останавли­ваем комбайны в ожидании гру­зовиков. Обязательно имеются комфортабельные вагончики с кондиционерами для отдыха работников во время полевых работ.

Сеем с помощью широкоза­хватных сеялок прямого посева системы AIR DRILL. Самоходные опрыскиватели есть, по эффек­тивности в несколько раз пре­восходящие прицепные. Крытые мастерские для ремонта и обслу­живания техники. При примене­нии технологии прямого посева у работников освобождается много времени, и в межсезонье мы полностью разбираем ком­байны, сеялки, трактора. Сами диагностируем двигатели и ре­монтируем их, если нужно. Если есть какие-то слабые узлы, то усиливаем их. Техника при по­севе, уборке и опрыскивании не должна стоять на ремонте из-за того, что не было вовремя прове­дено техническое обслуживание.

Сейчас в Аргентине не обрабатывают почву оруди­ями, везде осуществляют только прямой сев. Сеялки для этого используются самые разнообразные (различное конструктивное исполнение, ширина захвата, модифика­ции), и практически все – собственного аргентинского производства. В этой стране действует 65 предприятий (от гигантов до небольших фабрик), которые выпускают сеялки для прямого посева. У всех таких сеялок главный элемент – мощный, чаще всего дисковый, нож (култер), который идет впереди сошника и разрезает любую стер­ню с растительными остатками, чтобы сошник легко вхо­дил в почву.

Анатолий Гунзеров
Екатерина Гунзерова
Аргентина. Буэнос-Айрес
+ 54 911 61180177
gunzerov@hotmail.com