Прошлая неделя может стать судьбоносной для казахстанского АПК: финпол без разглашения деталей заявил о масштабных задержаниях в минсельхозе и среди фермеров, передаёт корреспондент медиа-портала «Караван».

Впрочем, и без подробностей очевидно, что какая-то часть претензий касается масштабного мясного проекта, в рамках которого в страну завозилось маточное поголовье ангусов и герефордов. В то же время в прошлом году породе, которую наша страна экспортировала по всему СССР, исполнилось 70 лет. Ждет ли казахскую белоголовую в будущем возрождение былой славы или ей уже никогда не потягаться с мастодонтами мирового животноводства? Как сохраняют отечественную породу и что ее ждет в будущем – об этом мы поговорили с исполнительным директором Республиканской палаты казахской белоголовой породы КРС Дауреном МАТАКБАЕВЫМ.

Какой ни есть, но свой!

– Даурен, судя по всему, у местной породы много поклонников. Но насколько она конкурентоспособна?

– Это для человека 71 год – приличный возраст, а для породы – только начало. К примеру, ангусу и герефорду, которые также широко распространены в Казахстане, по 250–300 лет.

Сейчас казахская белоголовая переживает возрождение. Она появилась в середине прошлого века трудами советских селекционеров. После распада СССР животноводство всех постсоветских стран и наше в том числе понесло колоссальные убытки, но благодаря поддержке государства, благодаря тому, что люди поверили в то, что на селе можно заработать, порода возрождается.

Об этом свидетельствует и статистика. В 1992 году поголовье акбасов было 1,5 миллиона, в 2010-м – менее 75 тысяч, а сегодня – почти полмиллиона особей.

– Это цифры по Казахстану? Речь идет о тех, кто имеет хоть какие-то признаки породы, либо же это настоящий племенной скот? Просто не совсем понятно, как за 10 лет племпоголовье увеличилось в 7 раз…

– Тут несколько моментов. Во-первых, раньше в Казахстане существовали племзаводы. Всё поголовье, которое содержалось на них, автоматически считалось племенным. Но если я, обычный фермер, покупал у этого племзавода скот, то этот скот автоматически переставал быть племенным по документам.

В 2010 году этот перекос отменили, и мы смогли внести в базу весь племенной по факту скот, содержащийся в частных хозяйствах.

Во-вторых, примерно 15–20 процентов нашей породы мы ввезли из других стран, в основном из России. Ну и третье, у нас в Казахстане система животноводства разделена на подкатегории. И если мы говорим о том поголовье, которое отвечает всем требованиям, предъявляемым к племенному скоту в любой стране мира (на Западе эту категорию называют зарегистрированный скот – Register animals), то стоит говорить о поголовье в 280 тысяч особей. Остальной скот – это скот с выраженными признаками казахской белоголовой, помесный или глубокопомесный, или поглощенный быками акбас. Но для себя я эти категории не делю, потому что это всё – путь к восстановлению породы. А также к тому, чтобы она не только здесь получила распространение, но и выходила на экспорт, как в виде племенного скота, так и в виде мяса.

И, конечно, когда все поймут, что в основе нашего мясного экспорта лежит, прежде всего, местный потенциал, а не импортный, это будет правильно с точки зрения позиционирования всей страны.

Турбированная малолитражка отечественной селекции

– Когда-то казахскую белоголовую вывели, скрещивая герефордов и беспородных местных буренок. Вы сейчас поголовье увеличиваете этим же способом?

– Раз в пятилетку в генетику нашей породы вливается кровь герефордов, но это не основной способ улучшения акбасов на данном этапе.

С 2020 года мы стали активно внедрять канадскую систему “GrowSave”. Это очень дорогое удовольствие, но истинные патриоты не пожалели свои деньги, время и силы, установили у себя нужное оборудование и улучшили менеджмент. Сейчас система “GrowSave” действует в семи казахстанских хозяйствах.

Благодаря этому у нас есть возможность не совершать те ошибки, которые уже были в мире 20–30 или 40 лет назад, а работать с их учетом.

– Каких ошибок удалось избежать?

– Ну вот, к примеру, сейчас лидеры отрасли по всему миру столкнулись с жесткими требованиями экоактивистов по эмиссии хозяйств. Ведь каждое живое существо выделяет в атмосферу и почву вредные вещества – аммиак, углекислый газ и так далее. Особенно много вреда несут испражнения животных.

Другая проблема – избыточная масса животных. Чем больше массы набирает скот, тем больше кормов ему нужно для поддержания жизнедеятельности. И в какой-то момент соотношение может оказаться невыгодным фермеру.

– А при чем здесь канадская технология?

– Это информационная система, которая отслеживает состояние каждого животного в хозяйстве. Она вносит в базу данные – сколько оно съело в граммах, какой привес дало. После система автоматически выявляет тех, у которых соотношение самое лучшее по заданным фермером параметрам. Это если очень-очень упростить. На самом же деле в основе лежат очень сложная математическая модель, зоотехничесий анализ и мощная IT-поддержка. В итоге получилась программа, в которой может разобраться любой фермер без специального образования. Данные регулярно интегрируются в мировые базы и системы. Мы пока только начинаем эту работу и хвастать особо нечем, но хорошо уже то, что фермеры многих стран, которые также используют эту информационную систему, узнали о существовании такой породы, как казахская белоголовая, и теперь регулярно видят в системе отчеты о нашем скоте.

А у нас очень большие амбиции и есть четкое понимание того, в каком направлении развиваться.

Мы сейчас работаем над тем, чтобы казахская белоголовая была той породой, которая на минимальную кормовую единицу давала максимальный привес.

Знаете же, что сейчас многие малолитражные машины стали делать турбированными? Они потребляют мало бензина, но способны быстро набирать скорость и резво ехать.

Если наши расчеты правильны, то со временем изменения в генетике акбасов смогут принести хозяйству 10 процентов экономии на кормах. Может показаться, что 10 процентов – это очень мало. Но если перевести всё в деньги и килограммы, то экономия получается колоссальная. Там ведь сразу пойдет уменьшение требуемых под корма площадей, экономия дизтоплива, запчастей для техники и так далее.

– Вы сказали о том, что нашу породу видят иностранцы. Есть перспективы того, что казахскую белоголовую будут импортировать, как мы сейчас ангусов и герефордов?

– Мы к этому стремимся. Может быть, это звучит очень пафосно, но как иначе? В мире привыкли покупать несколько десятков пород КРС, но кто сказал, что их нельзя потеснить? Существует множество стран с климатом, похожим на наш. Почему бы им не покупать наш скот? Акбас – очень выносливая порода, способная показывать хороший результат по привесам и качеству мяса на достаточно скудном рационе. И это наше преимущество.

Почему коровы не растут без субсидий?

– Насколько скоро это всё может произойти?

– У нашей породы были как взлеты, так и падения. Сейчас мы работаем и у нас есть потенциал. Но в то же время мы сейчас в положении “или – или”. Потому что среди людей, которые принимают решения о развитии АПК, есть те, кто не совсем понимает специфику селекционной работы. Они, в силу своего непонимания, сейчас пытаются многие процессы оспорить, остановить, а иногда и повернуть вспять.

– Каким образом они это делают?

– Ничего не получается сразу идеально. И каждая отрасль экономики периодически испытывает проблемы, все процессы можно правильно выстроить лишь со временем. Тем более, когда речь идет о животноводстве, в котором задействованы тысячи хозяйств и семей.

И каждая смена руководства – это определенный стресс для нашей отрасли. Поэтому когда новая команда начинает перечислять наши старые ошибки, всегда становится обидно – были ведь и победы, о которых почему-то никто не хочет говорить.

И сейчас очень важно фермеров, которые нахватали кредитов на развитие мясного животноводства, поддержать, а не пугать вечно сокращением субсидирования. У нас же правила поддержки меняются вместе с министрами.

– Получается, за столько лет наше животноводство по-прежнему не смогло стать независимым от субсидий?

– Все отрасли экономики всех стран мира в той или иной степени зависят от мер господдержки.

Мы сейчас на стадии становления, зависимость от субсидий не такая большая, как была на старте, но всё равно люди, когда вкладывают деньги в этот бизнес, берут господдержку в расчет.

Приведу понятный пример. Многие казахстанцы участвуют в льготных программах кредитования на приобретение жилья или машины. Да, возможно, через пару лет доходы какого-то заемщика увеличатся, и он сможет платить больше. Но никто же не задается вопросом: почему государство не пересматривает оговоренные условия в одностороннем порядке? Наоборот, все бы сказали, что государство ведет игру нечестно в таком случае. Так и с нами – были оговорены условия, менять которые в середине процесса просто нечестно.