Мы привыкли считать нашу страну одной из первых в мире по производству зерна. К сожалению, это уже не так. Ситуация меняется не в лучшую для нас сторону. Этот вопрос рассматривался на одном из заседаний правительства в октябре прошлого года, где Минсельхоз взял на себя задачи несколько иного характера, чем были прежде, передаёт корреспондент «Экспресс К». 

Не до жиру

По словам выступившего на заседании министра сельского хозяйства Сапархана Омарова, из-за сокращения производства зерновых в наступившем 2019–2020 маркетинговом году экспортный потенциал будет снижен почти на 3 млн тонн против прошлого сезона. А потому теперь стоит задача сохранить экспортные позиции. То есть об их расширении речь уже не идет. «В этом сезоне основная задача состоит в сохранении позиций на традиционных рынках сбыта казахстанского зерна – в странах Средней Азии: Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана, Туркменистана, а также Афганистана и Ирана», – пояснил министр.

А ведь еще несколько лет назад положение в нашем зерноводстве было не столь тревожным. И задача была другая: войти в пятерку крупнейших в мире экспортеров зерна. Потенциал для этого вроде как у нас тогда был, да и сейчас есть. Ведь многие еще помнят, как весь север республики представлял собой почти сплошное пшеничное поле.

В своем послании народу Казахстана 31 января 2017 года Нурсултан Назарбаев отметил: «Агропромышленный комплекс имеет перспективное будущее. По многим позициям мы можем быть одними из крупнейших в мире производителей аграрной экспортной продукции. Особенно по производству экологически чистых продуктов питания. Бренд Made in Kazakhstan должен стать эталоном такой продукции. Вместе с тем мы должны стать так называемой хлебной корзиной по производству зерна на всем евразийском континенте. Нам необходимо обеспечить переход от сырьевого производства к выпуску качественной, переработанной продукции. Только тогда мы сможем конкурировать на международных рынках».

Задача эта для страны вполне выполнима. Ведь у Казахстана славная аграрная история. Мы всегда были в СССР третьей после России и Украины зерновой республикой и славились своими особо ценными сортами пшеницы. Только вот с годами ситуация стала меняться.

Еще бывший первый вице-министр сельского хозяйства Кайрат Айтуганов, когда был при этой должности, признал, что качество казахстанской пшеницы ухудшается. Он отметил, что этому способствует ряд факторов.

Первое – природно-климатические условия, влажность. Второе – то, что десятки лет не вносились элементарные удобрения, из-за чего началось истощение почвы. То есть сельчанин просто собирал и сеял ежегодно те же пшеницу и ячмень. Третье – болезни злаковых растений.

Однако почему «десятки лет не вносились элементарные удобрения» или «сельчанин просто собирал и сеял те же пшеницу и ячмень», чиновник объяснять не стал. Хотя сказал, что в 2016 году Казахстан экспортировал свыше 8 млн тонн зерна, что превысило показатели 2015 года на 12%. Значит, сельчанин не просто «собирал и сеял». Только вот качество нашей пшеницы тем не менее почему-то ухудшается, и перспективы ее экспорта – тоже.

Если взять во внимание то, что пшеница – это наш стратегический экспортный продукт, задача по увеличению ее экспорта, конечно же, обоснованна. Внешняя торговля – это валюта. Валюта – это возможность импортировать то, что не производим сами. А сами мы не производим столько, что гораздо легче назвать то, что производим. Так вот, если нашу пшеницу грамотно «скармливать», скажем, китайцам, готовым поглощать все, что к ним завозят, то этой валюты можно получать очень много. Так много, что выручка может быть сопоставимой с выручкой от продажи нефти.

Только вот с Китаем в последнее время закавыка получается. Год от года продавать ему зерно все сложнее (и, к слову, не только ему). К тому же цена на пшеницу падает. Вопрос, почему такое происходит, волнует не только чиновников Минсельхоза и других ответственных за это ведомств. Начинают бить тревогу сами хлеборобы, поскольку выдаваемые ими на-гора урожаи с каждым годом приобретают больше шансов сгнить прямо на полях.

Ситуация складывается, мягко говоря, не совсем приятная. И если учесть, что количество стран, желающих покупать нашу пшеницу, уменьшается, вообще грустно становится.

Мало вырастить. Нужно еще сбыть

Итак, почему же это происходит? Прежде всего, по мнению экспертов, потому что падают цены на всех сырьевых рынках: нефтяном, металлургическом, железорудном и т. д. Другая причина – перепроизводство сельхозпродукции. Уже который год подряд мировые экспортеры собирают рекордные урожаи пшеницы. Соответственно, предложение постепенно начинает превышать спрос. Увеличиваются переходящие остатки.

Низкие мировые цены на зерно – ощутимый удар под дых нашей инициативе войти в пятерку крупнейших экспортеров. И если они будут падать и дальше, то целесообразнее станет продавать не зерно, а продукты, из него произведенные.

Однако цены, к примеру, на растительные масла на мировых рынках привязаны к котировкам нефти. К тому же мы экспортируем сырье для перерабатывающей промышленности с низкой добавленной стоимостью.

В общем, зерна в мире стало много. Продавать становится все труднее. И для этого нужно иметь либо высокое его качество, либо продавать максимально дешево. Но если продавать дешево, тогда непонятно, откуда брать прибыль.

Значит, нужно повышать качество. А с этим у нас, как мы уже сказали, проблемы. Еще в 2015 году, когда они, собственно, начались, анализ Минсельхоза показал, что в Акмолинской области объемы зерна, поставленного на хлебоприемные предприятия, классифицируются в основном как зерно 3-го класса. К тому же в заготовках урожая 2015 года значительно увеличилось количество зерна 4-го класса: с 4% в 2013-м до 9,6% в 2015-м.

За период с 2013 по 2015 год наблюдалось значительное снижение доли зерна пшеницы 3-го класса и в Костанайской области: с 89,9% до 53,9% (при увеличении доли зерна 4-го и 5-го классов: с 9,4% в 2013-м до 36,5% в 2014-м и 41,5% в 2015 году). Такое существенное снижение доли пшеницы хорошего качества в области наблюдалось впервые. То есть уже тогда наметилась тенденция в снижении качества собранного зерна.

И пошло-поехало. Азербайджан отказался от нашей пшеницы, предпочтя покупать ее у России. Начали воротить носы и наши соседи по региону: Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан. Иран также стал поглядывать поверх нас в сторону северного соседа. То же самое делает Китай.

Возможно, поэтому (а возможно, и нет) сводящее мировой дебет с кредитом агентство Bloomberg предрекло России в ближайшем будущем безоговорочное лидерство в мировом экспорте зерна. Нам, по тем же прогнозам, светит гораздо меньше.

Тем не менее чиновники Минсельхоза стараются излучать оптимизм. По их данным, в 2019 году убрано 15,1 млн гектаров из общей площади зерновых культур 15,2 млн гектаров, что составляет 99,2%. Намолочено 19,1 млн тонн зерна. Средняя урожайность составила 12,6 центнера с гектара.

Однако эксперты Международного зернового совета (МЗС) предрекают снижение спроса на казахстанскую пшеницу опять же по причине падения уровня ее качества. Причем падение это происходит на протяжении последних девяти лет. И наши эксперты это тоже подтверждают.

К примеру, в 2001 году почти весь урожай казахстанского зерна состоял из высококачественной пшеницы. В 2012-м ее доля составила 70%, в 2015-м – 65%, в 2016-м – 45% и так далее.

В 2013 году содержание клейковины в казахстанской пшенице было на уровне 28%. А уже в 2016-м этот показатель составил 22%. При этом сотрудники лабораторий по контролю качества в странах-импортерах находят в нашем стратегическом продукте все больше вредных примесей. Отсюда и результат. Если в 2013 году Иран покупал у нас около 800 тысяч тонн пшеницы, то в 2016-м объем оказался ниже 700 тысяч тонн. А затем и вовсе предпочел российскую пшеницу нашей. То же самое можно сказать и про Китай.

Почему же так выходит?

Такая экономия себе дороже

Как отметили на заседании правительства, о котором мы говорили выше, летний сезон в 2019 году выдался достаточно жарким и засушливым, что стало причиной снижения урожайности зерновых. В результате, дескать, и произошло снижение производства зерновых по отношению к уровню 2018 года. Помимо аномальной летней жары во время уборочных работ наблюдались продолжительные осадки (совокупно 15–20 суток), которые повлияли как на качество зерна, так и на урожайность.

Однако, по словам знающих людей, работающих непосредственно в поле, крестьяне начали существенно экономить. Жизнь заставляет. Объективная реальность такова, что их производство сегодня имеет низкую рентабельность. Поэтому они уже давно не обновляют парк сельхозтехники. С недавних пор стали покупать более дешевые семена, удобрения и средства защиты растений. Откуда ж тут качеству взяться?

Не верить этому оснований нет. Поскольку доводы подтверждаются официальной статистикой. В соответствии с ней в 1990 году рентабельность производства зерна в стране составляла 164,2%. Тогда как в 2005 году этот показатель был всего 8%. Потом, правда, был рост. Но незначительный. Сегодня уровень рентабельности труда хлеборобов не превышает 20%.

Согласно официальным данным на октябрь прошлого года, из зерна, поступившего на элеваторы, практически 80% составила продовольственная пшеница, 20% – фуражная и пшеница, предназначенная для технических целей. В 2018 году показатель продовольственной пшеницы составлял 93%.

Куда крестьянину податься?

Государство вроде как обратило внимание на существующие проблемы в агросекторе. Даже создало специальный холдинг «КазАгро» по его поддержке. Только вот результаты нас почему-то совсем не радуют. Есть много вопросов по поводу кредитной политики данного холдинга. Даже в стенах парламента звучала критика в его адрес.

О том, под какой процент «КазАгро» берет деньги у государства и под какой кредитует крестьян, мы уже не говорим. Тут все в лучших традициях нашего специфичного рынка. Земледельцев больше волнуют сроки возвращения денег. Бухгалтерию ведь никто не отменял. Финансовый год нужно закрывать вовремя.

Что должен делать в такой ситуации крестьянин? Правильно: поспешить продать выращенный урожай этой же осенью. Причем из-за поджимающих сроков – по весьма низким ценам. Поскольку они (цены) в этот период находятся на максимально приземленном уровне. А ему ведь нужно и семена купить, и технику старую подшаманить, и зарплату работникам выплатить.

Кстати, по официальным данным, существующий в стране парк сельскохозяйственной техники имеет износ около 80%. А темпы обновления при этом составляют всего лишь 1% в год.

Общественные крестьянские организации не раз обращались в высокие кабинеты с просьбой содействовать решению проблемы по стабилизации ситуации на рынке минеральных удобрений, а также обеспечить ими производителей сельхозтоваров.

Эксперты отмечают, что многие фермерские хозяйства готовы идти на вынужденный риск и засевать неподготовленные земли, не имея в запасе удобрений. Более того, мелкие хозяйства, по словам специалистов, сеют зерно самого низкого качества, а то и вообще зерноотходы. Чем закончится такой эксперимент, прогнозировать сложно.

Известно, что качество зерна повышается с помощью минеральных удобрений. Да только нынче их используют в Казахстане в 10 раз меньше, чем требуется. То же самое и со средствами защиты растений от сорняков. Сплошная экономия. Только непонятно на чем. Потому что в результате такой экономии потери от сорняков составляют около 10% от всего урожая.

В ноябре 2016 года в интервью одному из изданий вице-министр сельского хозяйства Гульмира Исаева сказала, что Казахстан планирует экспортировать до 9 млн тонн зерна. В октябре прошлого года министр сельского хозяйства Сапархан Омаров заявил, что стране необходимо поменять экспортную стратегию по зерну на 2019–2020 годы с целью сохранения рынков сбыта. Тут уж, извините, не до девяти миллионов.