Уже который час Молодой и Старый стояли на своем номере в облаве на волков. Оклад из флажков был сделан большой, километров на семь, и слышно было, как основное действие охоты происходило где-то далеко от их номера, периодически в зимней звонкой тишине громко раздавались выстрелы — коллегам везло больше. Солнце вышло из зенита и ярко светило в глаза охотникам, ласково пригревая их, обещая скорую весну. Молодой аккуратно, но нетерпеливо переступал с ноги на ногу и сжимал немеющими пальцами ружье — это было его первое участие в охоте с окладом. Он тщательно всматривался и вслушивался в каждый скрип, каждый шелест и поворот сухого листочка на находящемся неподалеку раскидистом кустарнике. Он был совсем молод, еще не начали расти усы на его лице, но стрелял он метко.

Старый уморился и начал уже дремать — годы берут свое. Он также стоял, не шелохнувшись, только пальцы правой руки слегка пошевеливались на прикладе, словно пересчитывали стопку бумаги или денег, а правый уголок рта приподнялся вверх к усам, придавая старику вид довольства и сытости. Молодой усмехнулся: мол, что же там такое Старому снится, не иначе как лотерею выиграл, — и ушел в свои мечты. Молодой мечтал подстрелить на этой охоте Параалуша* — матерого зрелого волка, опытного охотника, известного всей округе своей хитростью, изворотливостью, умением выйти из облавы совершенно неожиданным способом, проскользнуть мимо опытных охотников. Параалуш в одиночку нападал на лошадей, немало извел овец.

Молодой представлял, как будут хвалить его коллеги за острый глаз и верную руку, как Старый будет благодарить его за поимку давнего соперника. Неоднократно Параалуш оказывался во власти Старого, когда тот стоял один на номере, но всякий раз либо хитро находил лазейку, либо в наглую перемахивал через флажки, невзирая на выстрелы охотника. Молодой жмурил глаза на солнце, наслаждаясь теплом и тишиной, казалось, охота ушла далеко от них, даже птицы решились опробовать свои голоса, готовясь к весне.

Внезапно даже сквозь закрытые веки Молодой заметил мелькнувшую в том самом кустарнике тень, массивную и уверенную в своих движениях. Распахнулись глаза, возбужденно расширились ноздри молодого охотника, руки стали медленно поднимать ружье к лицу, осторожно, аккуратно — лишь бы не спугнуть неведомо откуда взявшегося Параалуша, который пробирался в кустарнике, низко опустив морду вниз, к снегу, в пасти зверя болталась какая-то жертва. Молодой не мог из-за солнца разглядеть окрас волка, но был уверен, что это его желанная добыча: волк был огромен, силен, но настолько уверен в своей удаче, что передвигался в кустах даже несколько вальяжно.

Молодой ждал подходящего момента для первого выстрела: такого сильного зверя одним зарядом не убить, придется преследовать. Волк присматривался, выбирал подходящее место для преодоления веревки с флажками, издающей неприятный запах человека. И решились оба в одно мгновение: волк прыгнул, а человек нажал на курок.

Непонятным образом ружье Молодого скакнуло вверх, выстрел улетел мимо берез — рядом стоял внезапно взбодрившийся Старый, строго щуря глаз, в руке он держал крепкую палку. Ударив по ружью этой палкой, он разбил все надежды Молодого на крупную добычу. Волк перемахнул оклад, выронив за его пределами что-то из пасти, и скрылся в чаще. Молодой рванул было за ним, но Старый схватил за рукав и прошипел: «Стоять, ружье готовь, сейчас другие пойдут». И действительно, через некоторое время из кустов один за другим выскочили несколько волков и врассыпную кинулись пересекать бечевку. Охотники начали стрельбу. Пока животные мешкались у флажков, не решаясь перемахнуть через них, Старый и Молодой успели перезаряжать оружие.

Охота удалась: меж деревьев лежали 4 застреленных хищника, по следам пятого ушел Старый. Молодой подошел к добыче: волки были старые, исхудалые, почти высохшие, среди них оказалась одна старая волчица с перебитой лапой. Эти волки уже не могли причинить сильного вреда ни отарам овец, ни табунам лошадей. С таких дряхлых даже шкуру не снимешь. Скоро вернулся Старый, кивнул Молодому в сторону леса, сходи за добычей, мол, а сам подошел к выроненной из пасти Параалуша жертве и закинул в свой ранец со словами «Побалую внуков зайчатинкой».

Молодой стоял насупившись. Почему Старый отпустил волка? Ведь сам бил себя кулаком в грудь, что подстрелит его при первой удачной возможности, радовался, что ему в помощь дали меткого Молодого: не уйдет Параалуш от его зоркого глаза. «Почему?» — процедил Молодой сквозь навернувшиеся слезы обиды.

Старый засмеялся: «Мал ты еще, не понимаешь. Смотри, то ли ты одного волка завалил, то ли пять? У нас с тобой на номере недобор за эту зиму вышел, ровно на пять волков, вот и добрали. А какой он, этот параалуш — старый лягушкоед или матерый хищник — никого там, — Старый показал пальцем наверх, — не интересует. Главное, план выполнили». Матерый охотник открыл рюкзак, достал зайца, ловко отмахнул ножом половину и кинул Молодому: «На, матери привези с охоты, зря ноги морозил что ли…»

Молодой пнул окровавленную тушку, прошипел Старому: «Ууу, параалуш…» и пошел в чащу за старым подбитым волком.

Татьяна Сорокоумова

* Пара алу – брать взятки (каз.)