Стоимость доставки европейских сельхозмашин в Казахстан существенно выросла, констатируют европейские производители.

Ранее inbusiness.kz писал, что спрос на собираемые комбайны “Ростсельмаш” в Казахстане снизился из-за увеличения их стоимости на фоне укрепления рубля. В интервью “Коммерсанту” руководство российской компании сообщало, что она постепенно теряет конкурентоспособность в нашей стране. О том, каким видится казахстанский рынок сельхозтехники из Евросоюза, inbusiness.kz переговорил на выставке KazAgro/KazFarm 2022 с главой отдела международных проектов Ассоциации европейских производителей сельхозтехники VDMA Agricultural Machinery Александром Хаусом.

– Г-н Хаус, на сколько дорожает стоимость сельхозтехники, которая завозится из Германии и других европейских стран, которые вы охватываете, из-за того, что логистика ухудшилась?

– Цены на доставку выросли существенно. Если даже сказать, что в два раза – наверное, это не будет преувеличением. Логистика сейчас работает из трех направлений – по-прежнему есть поставки техники через Россию фурами. Но это больше все-таки относится к прицепной технике, потому что она в России не находится под санкциями. В принципе, можно завезти в Казахстан товар, который находится под санкциями, но это очень сложно, потому что там будут эту фуру отслеживать чуть ли не поминутно, где она находится, ни в коем случае, чтобы она не разгрузилась в России и даже не остановилась. Поэтому в принципе через Россию в Казахстан идет товар, который не находится под санкциями – посевные комплексы и так далее.

Самоходная техника все-таки большей частью завозится альтернативным путем: через Грузию, Азербайджан, Каспийское море, западный Казахстан и так далее. Здесь ключевой момент в том, что не хватает паромов на Каспийском море именно под широкозахватную технику. В связи с этим наблюдается существенное подорожание, и значительно дольше техника находится в пути. Есть третий путь через Китай, но через него везется техника в небольшом количестве, и это все-таки техника иностранных производителей, в том числе немецких компаний, которая произведена в Китае, потому что многие уже тоже имеют там свои производства. Это пока небольшой объем, так как то, что производится в Китае, больше предназначено для небольших хозяйств, которые работают в КНР и Юго-Восточной Азии. Это маломощная техника для овощей, фруктов, небольших хозяйств.

– В России были сборочные производства западной сельхозтехники. Они сейчас остановились или продолжают свою работу, сюда поставляют они?

– Чаще всего это не просто сборочные производства, потому что ряд компаний уже достиг довольно высокого уровня локализации. Это можно назвать полноценным производством, ведь оно зачастую в процентах не меньше, чем в головном предприятии в Германии или другой европейской стране.

Большинство из них продолжают работать, но номенклатура немного сократилась, потому что часть запчастей и комплектующих находится под санкциями – их невозможно завезти. Стараются производить то, что в принципе не составляет проблем – собрать комплектующие, где есть уже более высокий уровень локализации, можно покупать запчасти внутри России. Сократилось и количество, и продуктовая линейка, но, тем не менее, производство на определенном уровне есть.

– Сейчас рынок сельхозтехники Украины потерян?

– На удивление, по данным первого полугодия, экспорт сельхозтехники из Германии в Украину упал всего на 17%. Это первые полгода, они не настолько показательны, потому что у нас было еще два месяца до начала военных действий, и потом, достаточно много техники было уже предоплачено в прошлом году и в начале этого года.

Соответственно, постарались все-таки эту технику забрать, даже если хозяйство находится вблизи военных действий или под оккупацией – эту технику закупили, завезли, но, может быть, она сейчас находится в других регионах Украины. Я думаю, что с точки зрения статистики второе полугодие 2022 года будет заметно хуже, худшее еще впереди, к сожалению.

– С обвалом украинского рынка, снижением сборки “Ростсельмаша” в Казахстане – может ли западная сельхозтехника здесь забрать высвобождающуюся нишу, хотя, возможно, не везде есть прямая конкуренция из-за разности мощностей и технологий?

– Я думаю, работа в этом направлении ведется. Другое дело, что сейчас сроки поставок комбайнов в Европе и, полагаю, в США тоже достаточно длинные. Поэтому будет сложно прямо сейчас удовлетворить тот спрос, который уже возник или возникнет. Мы ожидаем, что снижение сроков поставки произойдет в лучшем случае во втором полугодии 2023 года. Пока у нас, к сожалению, сроки начинаются от шести месяцев и по некоторым видам техники даже дольше. Но это связано с разными факторами, потому что, наверное, никто не ожидал, что мы все-таки из пандемии выйдем достаточно быстро и резко, с таким темпом.

К тому же вопрос полупроводников остается нерешенным до сих пор. Очень много техники, которая уже готова к отгрузке – железо и всё, что к этому относится. Но без умных решений, которые заложены в нее, она не может работать полноценно, стоит и не может быть отгружена, пока не будет полностью укомплектована. Это сейчас, к сожалению, большая проблема.

Я считаю, что “Ростсельмаш” предлагает достаточно хороший уровень техники. У них по более современным видам техники были сложности, по крайней мере, потому что в ней уровень иностранных комплектующих выше. И тут вопрос в том, насколько быстро они смогут их заместить.

– Наше правительство говорит про перенос производств из России. Какая-то возможность есть перевести оттуда в Казахстан сборочное производство европейских комбайнов или тракторов? Может быть, отсюда можно будет поставлять западную сельхозтехнику из местных дилерских центров?

– Из местных дилерских центров поставлять технику в Россию не получится, потому что это против правил, это в обход санкций. Компании нашей ассоциации определенно в эти игры играть не будут. Что касается производства в Казахстане, я вижу здесь хорошие возможности по прицепной технике. Меня удивляет, почему в центре внимания всегда оказывается только самоходная техника, тем более ведь есть уже компании, которые здесь этим занимаются. В то время как прицепная техника пока преимущественно импортируется.

Организовать в этом сегменте производство существенно легче. Поэтому прежде, чем браться за что-то достаточно сложное, можно заниматься чем-то немножко попроще. Хотя, конечно, и в прицепной технике много технологий, есть определенный уровень сложности, но, на мой взгляд, это здесь легче наладить на месте.

– По прогнозам продаж европейской сельхозтехники в Казахстане в новом маркетинговом году, включающем часть 2023 года, можете сориентировать по зерноуборочным комбайнам и тракторам разной мощности?

– Прошедший год был достаточно успешный. В связи с тем, что цена на зерно в конце прошлого года – начале этого года, на наш взгляд, была адекватная при тех относительно небольших расходах на ГСМ, средства защиты растений – они как бы подросли с небольшим опозданием, а цена на зерно выстрелила раньше. Сейчас цена уже не является такой интересной, я не считаю, что она прямо плохая, но фермеры жалуются.

Такого существенного роста, как это было в прошлый маркетинговый год, мы не ожидаем, это определенно. Вопрос в том, сможем ли мы держать тот уровень, на который вышли, но надежда есть. Возможен ли рост? Если да, то это будет, как мы говорим, single digit (однозначный – ред.) – может быть на 5%, наш прогноз такой. Это относится и к самоходной технике. Хотя по прицепной технике у меня ожидания даже немного более позитивные, потому что обычно всегда всплеском продаж самоходной техники следует волна по прицепной технике в логике “мы купили новый трактор, но теперь нам нужно новое орудие”. Новый трактор ведь не будет таскать за собой орудие семи-восьмилетней давности. К тому же, это более доступная инвестиция.